Двадцать пять для модели – считай, что пенсия. Но карьера Атланты на этом рубеже не застопорилась, просто сбавила обороты. Она продолжала сниматься в рекламе, участвовать в показах, бывать на модных вечеринках, но все это скорее по привычке – в постоянном заработке она не нуждалась.
За время активной работы успела скопить и на хорошую квартиру в центре, и на яркий кабриолет, да еще на банковском счету осталось немало. А что касается повседневных трат, то за них отвечал ее бойфренд Питер – успешный адвокат, старше ее на пять лет. Они были вместе уже два года, а в следующем году собирались пожениться. Жили пока отдельно – так им обоим было комфортнее.
Главный секрет привлекательности Атланты, можно сказать, ее торговая марка – детское округлое лицо. Широко расставленные глаза, как будто вечно удивленные, пухлые губы, веснушчатые скулы, слегка оттопыренные уши… И в свои двадцать пять она казалась девчонкой-переростком – вот какая вымахала, а по-прежнему дите.
Эта история произошла с Атлантой в том году, когда появились гаджеты e-face. Как и в случае с другими модными техническими новинками электронные лица стремительно набирали популярность. Еще вчера о них никто не слышал, а сегодня они уже были у каждого второго, а завтра, если у тебя нет этой штуки – ты лузер, безнадежно отставший от жизни. Что касается Атланты, то ей e-face был не нужен – ее собственное лицо привлекательнее любой электронной маски.
Устройство было довольно миниатюрным – вроде оправы очков, только без стекол, один ободок, который крепится над бровями. Включаешь эту штуку, и поверх твоего лица проецируется реалистичное голографическое изображение, которое с расстояния в пару метров не отличишь от реального лица. Только вблизи заметны некоторые огрехи детализации, но производитель клялся, что со временем этот баг устранит.
Поначалу пользователям были предложены лица современных знаменитостей – актеров, певцов, комиков, политиков. Потом дошла очередь до звезд прошлого, и лицо Мэрилин Монро продержалось на вершине хит-парада целых две недели, пока ее не потеснил смайлик с плотоядной усмешкой. Мультипликационные герои, персонажи комиксов, лица с известных картин, морды животных – ты мог закачать в свой e-face сколько угодно изображений, чтобы менять их хоть каждую минуту, в зависимости от быстротечных трендов и смены настроения.
Благодаря повсеместному распространению электронных лиц, подогреваемому агрессивной рекламной кампанией и ажиотажем в соцсетях, со временем возникла если не высказанная, то сформулированная в миллионах голов установка: собственное лицо – это скучно, примитивно и немодно. Целая армия пользователей, в основном молодых горожан, вела постоянную охоту за самыми оригинальными лицами. Сотни тысяч людей теперь заказывали лица, смоделированные в соответствии с их пожеланиями, что породило отдельную индустрию, за трендами которой многие следили гораздо внимательнее, чем за появлением новых хитов любимого исполнителя. Теперь, выйдя на улицу, ты мог не встретить ни одного живого лица – перед тобой кружился калейдоскоп постоянно меняющихся электронных масок.
А потом мама Атланты встретила свою дочку в супермаркете. Только это оказалась не ее дочка. Это была девушка с электронным лицом ее дочки. Сначала Атланта не поверила маме, но потом ее собственное лицо стало попадаться ей повсюду – на улицах, в магазинах, на вечеринках. Она связалась со своим агентством, и менеджер порекомендовал ей перечитать контракт: агентство обладало эксклюзивными правами на использование ее образа. Разумеется, она получит полагающиеся ей отчисления. А если ее лицо войдет в сотню самых продаваемых, то речь в этом случае будет идти о довольно приличной сумме.
Спустя три дня ее лицо вошло в ТОР-50, спустя еще три – в ТОР-10, а через неделю закрепилось на первой строчке. Телефон Атланты разрывался – каждый таблоид хотел взять интервью у девушки, о которой совсем недавно никто не слышал, а сегодня ее лицо знали во всем мире. К счастью для нее, ее не осаждали ни папарацци, ни назойливые поклонники – где бы она ни появилась, никому не приходило в голову, что лицо ее собственное, а не электронное. Но она все равно старалась пореже выходить из дома, ведь везде она ощущала себя словно внутри зеркального лабиринта – отовсюду на нее смотрело ее лицо.
Питеру эта история нравилась еще меньше, чем ей. Он-то полюбил девушку с уникальной внешностью, а теперь ее лицо таскала на себе каждая вторая женщина, попадавшаяся на его пути. Девочки-подростки и уставшие домохозяйки, бизнес-вумен и татуированные лесбиянки, молодящиеся пенсионерки и силиконовые содержанки – все они, примерив лицо его возлюбленной, убедились, что это лицо им идет. Даже мужчины не остались в стороне – кто-то щеголял лицом Атланты по приколу, кому-то оно требовалось, чтобы декларировать сексуальную ориентацию. Это лицо стало трендом номер один, и, хотя Атланта с Питером надеялись, что как все остромодное данное поветрие быстро забудется, но этого не случилось. Ее лицо стало символом технологии e-face – его использовали в качестве мема, его малевали на стенах, его ставили на заставку смартфона, им украшали обложки журналов.
Внимательно изучив контракт между своей девушкой и модельным агентством, Питер обнаружил лазейку. Документ предоставлял агентству возможность без согласия модели использовать ее образ для продвижения товаров и услуг, а также предоставлять его во временное пользование различным коммерческим и некоммерческим организациям. Однако в договоре ничего не говорилось о том, что ее лицо могут использовать частные лица, а именно это сейчас происходило. Адвокатская компания, в которой Питер был младшим партнером, от имени Атланты предъявила обвинение производителю e-face. Дело обещало быть громким и резонансным – прежде этот прецедент в юридической практике не фигурировал. Да и откуда ему было взяться, ведь совсем недавно никаких электронных лиц не существовало.
В целях создания необходимого резонанса Питер настоял на том, чтобы Атланта четко выразила свою позицию в прессе и в социальных сетях. После консультации с привлеченным пиарщиком она дала серию громких интервью, а также запостила на своей странице обращение с хэштегом #MyFace. Этот крик души, отредактированный пиар-специалистом, набрал десятки тысяч репостов, а к флешмобу присоединились противники электронных лиц, которых, как оказалось, тоже было немало, хотя и в сотни раз меньше, чем сторонников. Кампания привлекла внимание правозащитников и активистов – по всему миру начались пикеты офисов корпорации, производившей e-face.
Позиция корпорации со временем начала меняться. Поначалу корпоративные юристы жестко стояли на том, что ничьи права не нарушены – они честно приобрели образ Атланты у ее агентства. Потом их риторика стала мягче – мол, корпорация допускает, что модели был причинен дискомфорт, и сейчас рассматриваются решения, как эту проблему устранить. Когда главу корпорации вызвали в антимонопольный комитет, где он в течение трех часов отвечал на неудобные вопросы, это стало переломным моментом. Корпорация предложила девушке мировое соглашение, состоявшее из двух пунктов – выплата крупной компенсации и прекращение распространения ее уникального образа.
Однако, как объяснил Питер, второй пункт проблемы не решал. Да, пользователи больше не смогут приобрести лицо Атланты, но они смогут использовать его, если оно было куплено ранее. Корпорация не обладала техническими возможностями, позволяющими отозвать или заблокировать тот или иной образ – все они хранились непосредственно на гаджетах. Да, конечно, корпорация отправила всем обладателям соответствующего лица письмо с призывом это лицо не использовать, но никакого эффекта это, естественно, не возымело. Теперь еще больше людей с удовольствием носили запрещенное лицо, а гаджеты, на которые оно было закачано, резко подскочили в цене – на онлайн-аукционах эти подержанные устройства стоили в десять раз дороже, чем новейшая модель.
Проблему удалось решить только когда под давлением юристов корпорация обратилась в международную кибер-полицию. Лицо Атланты было внесено в реестр запрещенных визуальных символов, и теперь там, где камеры наблюдения фиксировали его появление, начинали выть сирены, а носителю e-face автоматически выписывали крупный штраф. Спустя несколько дней после введения этой меры желающих идти против системы не осталось – даже самые законченные маргиналы если и щеголяли где-то запрещенным лицом, то только за занавешенными окнами и закрытыми дверями.
Спустя еще пару недель все забыли об этой истории. Все, но не Атланта. Теперь, стоило ей выйти из дому, ее преследовал оглушительный вой сирен. Уведомления о штрафах приходили пачками, и ей стоило немалого труда постоянно объяснять представителям кибер-полиции, что она не может отказаться от использования этого лица, поскольку оно – ее собственное. Друзья избегали встречаться с ней в людных местах – слишком много внимания. Даже мать после одного довольно скандального похода в кафе с дочерью предложила впредь видеться дома, пока все не уляжется. Бедная мама – она не понимала, что эта ситуация для Атланты не разрешится никогда. Все это напоминало какое-то безумие, и первым, кто сдался, стал Питер. Он попытался объяснить Атланте причины своего ухода, но она даже не стала слушать – и так все понятно.
Несколько недель она не выходила из дома, заказывая доставку еды и каждый раз встречая удивленный взгляд курьеров, когда они успевали разглядеть ее лицо. А потом она оформила еще один заказ – в коробке, которую ей доставили после заказа из суши-бара, лежал гаджет, похожий на оправу очков без стекол. Надев электронное лицо и включив его, она выбрала режим “no face”, установленный в каждое устройство по умолчанию. Взглянув в зеркало на стене прихожей, чтобы убедиться, что вместо лица у нее – расплывчатое белесое пятно, Атланта впервые за много дней вышла из дома.
© Антон Фридлянд